Под покровом ночи [litres] - Элизабет Гаскелл

на стол и, подперев голову рукой, приготовилась слушать. Ни во время, ни после его речи Элеонора не проронила ни слова, и мистер Несс попытался заполнить неловкую паузу.

– Это все проделки мерзавца Данстера, кто бы сомневался! – выпалил он, пытаясь объяснить полную утрату былого богатства мистера Уилкинса.

К его удивлению, девушка подняла на него белое окаменевшее лицо и слабым голосом, медленно, но очень спокойно, почти торжественно произнесла:

– Мистер Несс, прошу вас, не надо возлагать вину на мистера Данстера!

– Элеонора, голубушка, но это же ясно как день. Твой отец сам всегда связывал свои финансовые потери с исчезновением Данстера.

Элеонора закрыла лицо руками.

– Господи, прости нас! – вырвалось у нее.

Снова повисла невыносимая тишина. Но мистер Несс обязался обсудить с Элеонорой ее виды на будущее и потому вынужден был продолжить разговор:

– Полно, полно, дитя мое… Мы же свои люди, я знаю тебя чуть ли не с младенчества… Постараемся не давать волю чувствам… – Голос у него сорвался, словно что-то попало ему в горло; Элеонора безучастно молчала. – Лучше подумаем, что теперь делать. У тебя будет рента от сдачи внаем этого дома, у нас уже есть на примете отличное предложение – аренда на семь лет за сто двадцать фунтов в год…

– Я не стану сдавать свой дом! – Она протестующе встала.

– Не станешь сдавать Форд-Бэнк? Но почему? Не понимаю… Наверное, я не вполне ясно… Элеонора, без этой ренты тебе не на что жить!

– Я не могу, не могу покинуть этот дом! Ах, мистер Несс, я просто не могу.

– Дитя мое, никто нас не торопит… Уж я-то знаю, сколько всего на тебя свалилось… Зачем только я связался с этим Корбетом, будь он неладен! – пробурчал он себе под нос, однако она, должно быть, расслышала и вся задрожала. – Но хочешь не хочешь, а сдавать дом придется. Тебе нужно что-то есть – и благодаря ренте ты сможешь оплатить еду; нужно одеваться – а без ренты ты не сможешь себе этого позволить. Я с радостью приму тебя в пасторате, живи сколько пожелаешь, хотя наши переговоры с мистером Осбалдистоном, тем джентльменом, который готов арендовать Форд-Бэнк, почти завершены…

– Это мой дом! – яростно возразила Элеонора. – Он отписан мне, я знаю.

– Нет, милая, нет. Он в доверительной собственности, и за соблюдением твоих интересов следят попечители, сэр Фрэнк Холстер и мистер Джонсон. Тебе причитается весь доход, все деньги, которые он может принести… – ласково внушал ей мистер Несс, начиная опасаться, что бедняжка повредилась в уме, – но пока ты не достигла совершеннолетия, все решения принимают твои опекуны, мистер Джонсон и я.

Элеонора безвольно опустилась на стул, словно у нее выбили почву из-под ног.

– Оставьте меня, – наконец вымолвила она. – Вы очень добры, но вы не знаете всего. Сейчас я не в силах продолжать разговор.

Мистер Несс наклонился, поцеловал ее в лоб и, не проронив ни слова, вышел и направился к мисс Монро.

– Ну что, как вы нашли ее? – спросила мисс Монро после обмена приветствиями. – Все киснет? Печальное зрелище! Уж я говорю-говорю с ней, пытаюсь объяснить, что нельзя сдаваться, но ничего у меня не выходит.

– Сегодня ей пришлось узнать еще одну горькую новость, – сказал мистер Несс. – Мы с мистером Джонсоном, как ее опекуны, обязаны исполнить тяжкий долг и раскрыть Элеоноре глаза на истинное положение вещей. Увы, это касается также и вас. Покойный мистер Уилкинс – полный банкрот. Вынужден с прискорбием сообщить вам, что из назначенного вам пожизненного содержания вы не получите ни гроша!

Мисс Монро онемела. Перед ее мысленным взором проплывали и таяли одна за другой маленькие радости, которые еще недавно рисовало ей воображение. Потом, тряхнув головой, она решительно встала:

– Какие мои годы! Еще лет пятнадцать я способна работать, слава богу. Банкрот! Вы хотите сказать, что он не оставил после себя никаких денег?

– Ни фартинга. Кредиторам повезет, если нам удастся выплатить все его долги.

– А как же Элеонора?

– Элеонора будет получать годовую ренту от сдачи внаем Форд-Бэнка, который принадлежит ей согласно брачному договору ее матери и мистера Уилкинса. На это она сможет как-то жить.

– Велика ли рента?

– Сто двадцать фунтов.

Мисс Монро чуть не присвистнула.

– Бедняжка не может пока смириться с тем, что ей нужно покинуть отчий дом. Это более чем естественно. Однако у нее нет права голоса, даже если бы существовала альтернатива такому решению. Мне остается только сказать, что для меня было бы большой радостью и большой честью предоставить вам обеим свой кров на сколь угодно длительный срок.

– Где сейчас мистер Корбет? – спросила мисс Монро.

– Не знаю. После разрыва с Элеонорой он написал мне длинное письмо – «объясняющее» его поступок, как он изволил выразиться, а по сути оправдывающее его. Я коротко ответил ему – мол, весьма огорчен разрывом отношений, которые всегда меня радовали, и вынужден предупредить, что, учитывая мою давнюю тесную связь с хозяевами Форд-Бэнка, было бы крайне неуместно и неприятно для всех, если бы мы с ним остались на прежней дружеской ноге. Что это? Там, за окном… Никак Элеонора – верхом на лошади?

Мисс Монро подошла к окну:

– И верно! Это же замечательно, я так давно не видела ее в седле! Не далее как сегодня утром я уговаривала ее прокатиться верхом.

– Бедный Диксон! Его тоже ждет разочарование. Он, как и все, ничего не получит. А между тем не многие молодые леди могут похвастаться таким старомодно преданным грумом. Смотрите! Поскакал вслед за Элеонорой.

Едва мистер Несс откланялся, мисс Монро села за письменный стол и написала подробное письмо своим друзьям в соборном городе Ист-Честере, где прошли счастливые годы ее прежней жизни. Пока она слушала мистера Несса, в ее памяти всплыло то далекое время: в Ист-Честере жил ее отец, и после его смерти она вынуждена была сама заботиться о хлебе насущном. Но сладость воспоминаний о безмятежной поре растворяла горькую память о печалях и невзгодах. Покуда свадьба Элеоноры казалась делом почти решенным, мисс Монро не раз думала о том, что хорошо бы вернуться в родные края, обзавестись наконец своим домом, найти себе каких-никаких учеников и зарабатывать частными уроками. Друзья, которым она села писать, обещали навести справки. Она подумала, что, раз уж Элеоноре суждено покинуть Форд-Бэнк, может быть, для нее будет лучше поселиться вдали от родного дома. Может быть, они сумеют вместе прожить на ее, мисс Монро, заработки и на скудный доход Элеоноры? Мисс Монро всем сердцем привязалась к своей воспитаннице, и перспектива совместной жизни (если брать